Середина весны принесла с собой в Нью-Йорк теплый ветер, отчего кажется стал оживать весь город, после тяжелой зимней спячки. Деревья, словно почувствовав как заботливая рука солнца, аккуратными поглаживаниями пробуждает их, отчего вытянулись ему навстречу и приготовились вновь распустить свои листочки, чтобы предстать во всей красе. Трава тоже постепенно выбиралась из состояния оцепенения, еще совсем слабенькая, но яркая и приятно пахнущая, она пробивалась сквозь увядшие травинки прошлых лет, украшая все вокруг своим летним цветом. Девушка неспешно брела по тротуару, давая отпор порывам ветра, которые то и дело наровились прогнать ее прочь или сорвать с нее теплое пальто, и подгоняли разбросанный по дорогам мусор. Брюнетка поплотнее запахнула свое черное приталенное пальто, и поспешила завернуть за угол. В сумраке, опустившемся на город к вечеру, девушка выглядела очень одиноко и почти незаметно. Она шла целенаправленно, не обращая внимания на окружающих. Ее щеки раскраснелись от ветра, что, несомненно, было ей только к лицу. Брюнетка была беззаботна и расслаблена. Этот день был особенным уже только потому, что сегодня наконец-то выдался выходной. У Сумеречных охотников редко бывают выходные, однако, когда это случается, девушка предпочитает развлекаться и вести жизнь обычного человека. Да многие девчонки ее возраста, не знающие о сумеречном мире, не думающие о том, что, возможно, сегодня, пойдя за покупками, они встретят демона, позавидовали бы нашей героине. Темноволосая, с почти идеальными чертами лица, с красивыми формами тела и восхитительным вкусом, а также с неисчерпаемым источником денег.... Да для нее могли быть открыты все двери, весь мир мог быть у ее ног, все бы могло быть, будь она обычной примитивной с обычными заботами типа "что одеть на вечеринку" или "с каким парнем встречаться". Но Изабель Лайтвуд не простая девушка, она нефелим, дитя Ангела, сумеречный охотник и все что может занимать ее в обычные будни, так это не испортился ли кнут, какой демон на этот раз? Она уже давно не чувствовала себя обычной семнадцатилетней девушкой....
Бруклин, как всегда, не пестрил прекрасными архитектурными строениями или памятниками искусства, все такой же серый, мрачный и таинственно-прелестный по-своему. Люди снуют туда-сюда, словно заблудшие души, потерявшиеся в колесницы времен и теперь не могут вырваться из этой воронки. Высокие каблуки, которым девушка почти никогда не изменяла, ритмично стучали по мощеным дорожкам тротуара, эхом отражаясь от зданий, но неслышными, потому что все звуки Бруклинских улиц сливались воедино. Девушка, покачивая бедрами, сворачивает в темный проулок, из которого выходит уже не одна. Рядом с ней, но на некотором расстоянии бредет парень на вид лет двадцати пяти, его темные волосы, коротко стриженные, открывают взгляду девушки заостренные уши, усыпанные россыпью всевозможных драгоценных камней. Бросив взгляд через плечо, девушка слегка улыбается, а затем сворачивает к бывшему пожарному депо, которое нынче переоборудовали в один из ночных клубов. Расстегнув пальто, девушка представила на обозрение всем ожидающим в очереди и просто идущем мимо свой вызывающий наряд. Кроваво-красное платье мягко обрамляло каждый изгиб тела Изабель, подчеркивая и приоткрывая все ее достоинства. Темные волосы, которые до этого были собраны в некий пучок, она растрепала, вытащив небольшую едва заметную шпильку, из-за чего волосы волнами легли на спину. На губах девушки играет улыбка и она с самодовольством наслаждается внимание всех вокруг. Ее не смущает даже то, что руны охотника, которые испещрили все женственное тело, выступали за грани ее наряда. Пропустили ее в заведение без лишних хлопот, оказавшись внутри, девушка подхватила под руку молодого человека с неестественно золотисто-красным цветом кожи, который сопровождал ее от переулка и последовала за ним в вип-комнату, где они могли бы уединится. Хорошо, вип-комната, сказано слишком громко, всего лишь небольшой топчан занавешенный полупрозрачными тканями и слегка оттесненный в сторону от основной шумихи.
Натаниэль Голдман был магом помешанным на драгоценных камнях. Поправочка, на уникальных и редких драгоценных камнях. Он скупал их везде где только можно. Он даже убивал за них и считал это нормальным. А Конклав.... Конклав не влезает в личные разборки нежити. Пока не страдают люди, Конклаву нечего там делать. Натаниэль искал камень, который помог бы ему восторжествовать над остальной нежитью, он был уверен что заставит их пресмыкаться перед ним. Конечно, наша обожательница шпилек и понятия не имела о том, кто такой Голдман, когда знакомилась с ним. Изабель познакомилась с ним на одной из вечеринок. Он был довольно обходительным и галантным, и все время повторял: - Tu es une pierre précieuse dans ma tirelire.¹ Его французский акцент вскружил голову Изабель, да и влечение к нежити у девушки уже давно было нездоровым. Ни один нефилим не должен опускаться до уровня нежити и водить с ним шашни. Это изрядно портит репутацию не только охотника, но и всей семьи. Так что Изабель старалась особо не распространяться о своих отношениях. Об этом могли знать лишь пару человек, например, Алек - ее старший брат, которому она имела привычку изливать душу, ну или Джейс, который и сам не против закадрить фэйрию из закусочной.
У нефилимов столько правил, законов и устоев, которым они должны подчиняться, что ощущаешь себя не чем иным, как оружием, солдатом на вечной войне, а так порой хочется просто побыть человеком, второй составляющей нефилимской крови. Девушка примостилась рядом с магом и моментом получила поток комплиментов в ее адрес, лукаво улыбнувшись, Изабель откинула волосы с лица и начала кокетничать с магом. Тот поглаживал ее ножку, то нашептывал красивые французские комплименты на ушко, то целовал шею девушки, аккуратно прикусывая и посасывая гладкую кожу. Столь интимный момент прервал один знакомый Натаниэля, который решил поздороваться. Но как это обычно и бывает, обычным приветствием дело не ограничилось. Изабель начинала скучать от нудных разговоров магов, то и дело поглядывая на людей, танцующих в общем зале. Когда разговор зашел за былое, Изабель склонила голову к Голдману и сообщила о своем намерение потанцевать. Тот дернул головой, особо не обращая на нее внимания, полностью погруженный в беседу. И Иззи выскользнула из этого купола тканей и пробралась в центр танцпола и отдалась во власть музыке.

¹(фран. прим. перевод: Ты-драгоценный камень в моей копилке)

В жизни сумеречных охотников мало того простого веселья, которое доступно примитивным. Обычные люди могут себе позволить так много развлечений, в то время как нефилимы просто обязаны блюсти закон, закон - есть закон и прочая чушь, которой рассыпается Конклав и родители девушки, и быть на страже порядка каждый миг. И каждый миг в жизни сумеречного цениться на вес золота. Ведь кто знает, быть может уже завтра Изабель не вернется с очередной охоты на демонов. Быть может завтра случиться что-то такое, что больше не позволит ей наслаждаться такими простыми радостями, как например танцы. И так много Иззи еще не успела попробовать. Она стремилась почувствовать все, испробовать каждую доступную ей человеческую радость, побыть простым человеком хоть то незначительное время, что было в ее власти. Неудивительно, что родители не одобряли ее поступки, и благо они о многом еще не знали, иначе бы наверно уже опечатали комнату руной и выпускали бы только для выполнения заданий. Ох, вот бы все тогда оторвались, избегая ее готовки. Иззи всячески игнорировала тот факт что не умеет готовить, и что никто не хочет есть ее стряпню. И получалось у нее это весьма удачно, особенно впихивать в братьев еду, хоть те и по большей части пытались скормить ее Черчу, который и сам отказывался от таких яств с барского стола. Она даже оставляла незамеченными те колкие замечания со стороны родственников о ее готовке, уверенная в том, что они лишь преувеличивают. Похоже всем Лайтвудам было присуще раздувать из мухи слона, особенно по незначительным мелочам. Даже Алек, всегда такой спокойный и уравновешенный, ценитель порядка во всем с превосходным укором поглядывал на сестру, когда та вытворяла что-то из ряда вон выходящее, что по его мнению не должен делать нефилим и умел превратить это в проблему глобального масштаба, из-за которой возможен даже конец света. Изабель еще раз поблагодарила Бога за то, что Алек не знал, куда она пошла сегодня. Лайтвуд удалось ускользнуть от братьев, нагородив с три короба, что собирается лечь спать, так как сильно устала готовя ужин за которой ей даже спасибо не сказали. Конечно, братья знали, что у Иззи уже появился новый ухажер, с которым она встречалась, но крайний раз когда Иззи виделась с ним, Алек потом косо на нее поглядывал и то и дело отпускал едкие замечания насчет очередного выбора сестры. Так что усугублять ситуацию с братом-защитником девушке не хотелось, и она умело выскользнула из института, даже не наткнувшись на Черча, который с легкостью бы выдал ее тайный побег, болтун проклятый, и хвост продаст за хорошее угощение. И теперь находясь на танцполе и поглядывая на Голдмана своими самыми соблазнительными взглядами, Лайтвуд отдыхала как просто смертный человек, танцуя и веселясь. Убедившись, что ее спутник слишком занят разговором со своим другом, Иззи закрыла глаза и полностью отдалась музыке, которая вела ее в танце. Даже не успев почувствовать, как к ней кто-то подкрался, все потому, что сегодня она явно не была готова к тому, что ее попытаются убить или похитить в заведении где полно народу, девушка легонько вздрогнула и ухватилась за свой электрум обмотанный вокруг запястья, готовая отразить нападение, когда кто-то ухватил ее за локоть. Услышав знакомый голос брата, Иззи повернулась с белым как мел лицом и уставилась на Алека. Всего мгновенье замешательства, а затем, словно кто-то щелкнул тумблером, на нее нахлынули раздражение, злость, обида, ярость. Девушка в буквальном смысле была готова взорваться от переполнявших ее негативных эмоций. Смерив брата самым злостным взглядом на который она была способна, девушка вырвала свою руку из его хватки и вновь отвернулась, проверить не заметил ли Натаниэль что-нибудь. Но тот уже вовсю был окружен магами, которые пили, шутили и хохотали, рассказывая друг другу истории. Возвращаясь к танцу, девушка всячески игнорировала присутствие старшего брата. Да, как он посмел вмешиваться в ее личную жизнь? Брат, братом, но Лайтвуд же не лезет к нему с его "особенностями" личной жизни. Иззи уже давно все поняла о своем брате. У него выходило это скрывать, но не достаточно хорошо, особенно от людей, которые так близко его знают, как она. Она до сих пор не понимала, как этого может не замечать Джейс, который был и вовсе его парабатаем. Хотя, порой Вейланд так помешан на себе и своем превосходстве, что ничего не замечает вокруг. Так вот, какого хрена, он вновь вмешивается в ее отношения, в то время как она будучи хорошей сестрой, даже старается не заводить разговоры о его личной жизни. Ключевое слово старается... Порой Алек умел вывести ее из себя так, что ненароком, но что-нибудь слетало с языка Иззи. Когда игнорировать брата стало уже непосильно, она лишь шикнула на него: - Алек, проваливай отсюда! Тебя это не касается. Однако Изабель не учла, что когда брат вбил себе что-то в голову, то он не отвяжется, пока не добьется своего. Раздражение не угасало и Лайтвуд уже даже думала залепить брату оплеуху за его выходки, но сдерживалась из последних сил. Согласитесь было бы странно для обычных смертных наблюдать, как девушка дает тумаков воздуху рядом с ней, а она была уверена, что брат нанес все предостерегающие руны. - Встретимся на заднем дворе, через пять минут. - гаркнула брюнетка, направляясь к Голдману, чтобы избежать неловких моментов, на случай если он таки вспомнит о ней,  а ее не будет в зале. Когда все было улажено и ложь Иззи была проглочена ее спутником, девушка пританцовывая и не привлекая внимание проскользнула к запасному выходу и оказалась на улице, где ее ожидал брат. Его вид вновь пробудил самые негативные эмоции и подлетев к нему, Иззи толкнула его в плечо, прикрикивая  Алека: - Какого черта тебе надо Алек? Ты следил за мной? Что с тобой не так? Почему я не могу сходить на обычное свидание без того, чтобы кто-то из членов моей семьи вмешался в это?